Читаем приговор, раскрываем ссылки ч.4. Стефан.
«Неоднократные утверждения, не подкрепленные неопровержимыми фактами, о принадлежности живых или почивших архиереев к числу мужеложников:
...
https://diak-kuraev.livejournal.com/1919386.html (Дата публикации: 02.02.2018)
https://diak-kuraev.livejournal.com/698276.html (Дата публикации: 24.10.2014)».
В материале, спрятанном за кодом https://diak-kuraev.livejournal.com/1919386.html
речь идет о гомельском архиепископе Стефане.
Причем именно в этой публикации я сообщаю: «И это при том, что минский митр. Павел лично встречался с молодым человеком, которому Стефан делал гомопредложения».
Про приставания Стефана мне рассказывали два человека (один из них – диакон).
Вот рассказ одного из них
Добрый вечер, о. Андрей. Моя личная история в Церкви началась в 1992 году. Был алтарником в одном их приходов г. Минска. В 2003 г. закончил Н-скую семинарию. Но жизнь с РПЦ (как с административной структурой) я не связал. Я считаю себя членом Церкви. Но рукополагаться не стал намеренно (не захотел брать грех на душу).
Могу лично засвидетельствовать имя епископа, который приставал ко мне, уже будучи в епископском сане. Это епископ Гомельский и Жлобинский Стефан. В свое время, примерно в 1996 г. я имел неосторожность поделится с еп. Стефаном НА ИСПОВЕДИ, он тогда был еще архимандритом в Гомельской епархии, что имею наклонности к однополой любви. Да, это со мной и сейчас. Но, это мое личное дело, и тем более в РПЦ никогда ни с кем в таких отношениях не состоял, так как никого не хочу вводить в соблазн.
История с Вашим громким и публичным увольнением меня задела ЛИЧНО. И я решил с Вами поделится.
Делаю это потому, что считаю, что использовать свое положение в целях совращения - это преступление не только перед Богом, но и перед законом.
Когда еп. Стефан был еще на Туровско-Мозырской кафедре, он лично пытался меня совратить. Всадил в меня почти целую бутылку водки, лапал меня. Это меня так ошарашило (я даже и подумать не мог об этом), что я даже протрезвел. В тот день я был проездом в г. Мозыре, и просто решил навестить Владыку. Только потом я понял, почему его иподиаконы (дети практически) смотрели на меня, как будто я что-то украл.
Если посчитаете нужным как-то добавить это в свои публикации по данной теме - добавляйте смело. Никаких ограничений по именам не накладываю. Все сказанное могу засвидетельствовать на кресте с Евангелием. Вот так.
С глубоким уважением к тому что Вы делаете, Сергей Ф.(https://diak-kuraev.livejournal.com/576445.html).
Я убедил Сергия придти к минскому митрополиту Павлу и поведать об этих событиях. Встреча с митрополитом состоялась. Но никакой реакции не последовало. Ни митрополит, ни синод, ни суд не возбудились.
Там же я привел и рассказ диакона Иоанна, тогда певчего из Киевской семинарии. В его случае имело место буквально физическое насилие.
Дело было под Крещение Господне в селе Корма Гомельской области. Тогда еще не владыка попросил знакомцев в руководстве Черниговского духовного училища прислать к нему несколько певчих. После ужина одного из них отделил от остальных и повел к себе в келью. Парня поразило, что в монашеской келье две кровати. Хозяин пояснил: у меня мама больная, иногда приезжает, тогда живет у меня. Говорили допоздна. Парень засобирался вернуться к друзьям, но радушный хозяин сказал - да вот на маминой кровати и ляжешь. Студент ощущал себя в безопасности: ведь келью батюшки осенял огромный крест, распятие до потолка. Проснулся от боли в заломанных руках...
Человек плакал, рассказывая мне об этом. А я, передавая его рассказ, все равно – «клевещу»?
Я просил о.Иоанна присоединиться к Сергею и дать показания на Стефана. Но его митрополит запретил ему даже заикаться об этом. Но лобби у нас нет, правда?
И, наконец, последний, пятый мой материал, в котором якобы именно я утверждаю «о принадлежности живых или почивших архиереев к числу мужеложников», спрятан за кодом https://diak-kuraev.livejournal.com/698276.html
Это снова про гомельского архиеп. Стефана. Вот только тут я соглашаюсь с показаниями потерпевших: «И это при том, что митр. Павел лично встречался с молодым человеком, которому Стефан делал гомопредложения. А информацию про другого юношу, снасилованного тем же Стефаном, М. Павел передал его правящему архиерею».
Так кто отказался проверить факты и утверждения?
Я писал: «Сообщенное мною я считаю соответствующим действительности, ибо имею двух свидетелей (потерпевших). Так что называть мои слова клеветойтоже не получится. А идея суда хороша. Но ведь я приду на него не один. Отсюда и вопрос: пожелает ли вл. Стефан встретиться с этими двумя людьми?» https://diak-kuraev.livejournal.com/577061.html 6 января 2014 года)
Я же повторю то, что много раз говорил: «Я называю какое-то церковное имя в связи с гомосексуализмом, только если совпали 3 фактора. Первое: если у меня ощущение гомосексуальной ауры этого человека. Второе: если слухи об этом до меня доходили. Третье: если есть минимум два человека, которые готовы идти в суд и свидетельствовать именно об этом». https://diak-kuraev.livejournal.com/969902.html?thread=283406254#t283406254 (21 окт 2015)
Но суд а) не привел именно моих утверждений, которыми бы именно я и от своего имени обвинял какого-то конкретного епископа в мужеложестве (кроме случая с архиеп. Стефаном) и б) не дал мне и шанса для доказательства соответствующих утверждений потерпевших или просто моих корреспондентов, при этом меня же и обвинив в их бездоказательности.
Суд обвиняет меня в том, что я допустил «Неоднократные утверждения, не подкрепленные неопровержимыми фактами, о принадлежности живых или почивших архиереев к числу мужеложников».
Чтобы представить «неопровержимые факты», надо провести следствие. Меня такими полномочиями никто не наделял. В суде я не обвинитель, а обвиняемый. Значит, на моей стороне «презумпция невиновности», а бремя доказательств лежит на обвинении, то есть на церковном суде. Суд должен доказать, что представленные мною свидетельства «опровержимы». Для этого он должен был бы провести свое следствие с вызовом и допросом потерпевших. Но за все 8 месяцев своей работы суд даже не пробовал узнать у меня их имена и контакты. Так провел ли сам суд такое расследование? Об этом он ничего не сообщил, и потому именно его обвинение в мой адрес является голословным. Опубликованные мною письма пострадавших от архиеп. Стефана были вполне достаточны, чтобы суд начал свое следствие. Но суд уклонился от исполнения этой своей обязанности.
***
Анализ предыдущих двух пунктов обвинения см.
https://diak-kuraev.livejournal.com/3200083.html
https://diak-kuraev.livejournal.com/3202070.html
https://diak-kuraev.livejournal.com/3204054.html
продолжение следует
***
Итак, по самой «интересной» статье суд обосновывает мою вину ссылкой на пять записей, в которых речь идет про трех людей: митр Никодима (два поста), архиеп. Стефана (2 поста), еп. Флавиана.
Все эти обвинения меня в клевете на основании именно этих избранных судом записей очень легко опровергаются. В 4 случаях из пяти речь идет не о моих словах. В одном случае – мои слова подтверждаются двумя свидетельствами потерпевших.
Это наводит меня на конспирологическое подозрение: эту часть судебного приговора готовил клерк, который мне тайно сочувствует. И он специально подобрал именно такие обвинения, которые легче всего было бы опровергнуть.
Но, может, всё проще, и это обычная рукожопость исполнителей.
