Навстречу Киевскому собранию
С корреспондентом «Росбалта» беседует религиозный и общественный деятель, протодиакон Андрей Кураев.
- Андрей Вячеславович, какова дальнейшая судьба УПЦ МП?
- УПЦ может определить свою судьбу уже 27 мая, когда запланировано собрание в одном из киевских монастырей (но не в Киево-Печерской Лавре). Интересно, что это называется «собрание», а не собор. При этом формат таков - принимают участие все епископы плюс избранные на епархиальных собраниях священники и миряне. Это формат скорее поместного собора – но, очевидно, они решили так не называть, чтобы потом иметь возможность сдать назад. Какие бы решения собрание ни приняло, его не-соборный статус дает возможность потом сказать: «Ну, это было просто частное собрание, ни к чему нас не обязывающее».
В целом, настроение, конечно, за отделение от Московской патриархии. Если в России только один голос – Кремля, то на Украине все иначе. Люди озираются кругом, друг на друга, а не наверх. И рядовые священники просят епископов: «Пожалуйста, помогите нам! Сделайте так, чтобы нам не приходилось отвечать судьбою наших храмов и наших детей за то, что сегодня нас ассоцируют с Москвой!»
Вот под этим давлением епископы вынуждены имитировать свою независимость от Москвы. Какие-то епархии перестают поминать патриарха Кирилла. Какие-то подчеркивают свою автономию. И вот это требуется как-то официально оформить.
- Как это может быть, наиболее вероятно?
- Скорее всего, декларация о независимости будет «лукавой». Они заявят о независимости, но не будут править свой устав, в котором записано, что УПЦ является частью РПЦ и что патриарх утверждает митрополитов. Править Устав может лишь Поместный собор, но не «собрание». Может быть, это собрание попросит синод создать рабочую группу по правке устава. А этим можно заниматься еще лет сорок.
- А патриарха при этом поминать?
- Ой, это не так на самом деле важно. Нет таких церковных канонов, которые бы обязывали поминать патриарха во всех храмах – это чисто русская идеология власти. На всем православном Востоке логика очень понятная: священник у себя на приходе вслух поминает имя своего епископа, епископ – митрополита, митрополит – патриарха, а патриарх поминает других патриархов. Еще патриарх Алексий II разрешал украинцам: мол, если есть конфликт, пожалуйста, не поминайте меня, чтобы не было крови.
А в ноябре 1920 года патриарх Тихон издал указ №362, который разрешал группам епархий переходить в самостоятельное управление, если они отделяются от Москвы линиями фронтов или же государственными границами: « В случае, если епархия, вследствие передвижения фронта, изменения государственной границы и т. п. окажется вне всякого общения с Высшим Церковным управлением, епархиальный Архиерей немедленно входит в сношение с Архиереями соседних епархий на предмет организации высшей инстанции церковной власти для нескольких епархий, находящихся в одинаковых условиях (в виде ли Временного Высшего Церковного Правительства или митрополичьего округа или еще иначе)». Именно на основании этого указа и самоорганизовалась Русская православная церковь за границей (РПЦЗ). В Киеве вполне могут о нем вспомнить. Другое дело, что если они будут ссылаться на указ Московского Патриарха, их опять-таки могут обвинить в подчинении Москве.
Но пока они «взвешивают», идет другой процесс: каждую неделю несколько приходов продолжают переходить из УПЦ МП в ПЦУ.
- «Низовое» движение?
- Да. В России патриарх Кирилл сделал так, что все наши приходы бомжи – вся церковная недвижимость принадлежит патриархии. На Украине не так: храмы принадлежат местным общинам. И община может взять и проголосовать: мол, все, мы уходим. Сложность тут вот в чем: как и в России, там нет поименного списка членов прихода. Поэтому возникает путаница гражданской общины («собрания колхозников») и церковной общины. И сами священники подчеркивали отсутствие этих границ, когда собирали денежки на храм. А глава местной управы и хозяин местного магазинчика были главными спонсорами. Поэтому от имени приходского собрания могут выступать люди, не очень церковные. И вот, очень часто мы видим в последние годы, когда решениями местных громад (сельских общин) храм передается ПЦУ.
Сколько раз я призывал украинских епископов МП: чтобы этого не было, введите поименное членство! Они отказываются, потому что четко оформленное приходское собрание положит предел их своеволию.
Но есть исключения: все крупнейшие монастыри Украины– государственные музеи-заповедники, и государство в принципе вправе поменять арендатора. Буквально на днях синод ПЦУ принял решение о регистрации юридического лица «Мужской монастырь Киево-Печерской лавры». То есть, явно намерены создавать ситуацию судебной тяжбы.
Я же напомню слова киевского митрополита, сказанные им в 1851 году епископу Порфирию Успенскому: «Под киевские укрепления взята земля лавры. Об этом уятии хорошо сказал здешний митрополит: пусть берут у нас землю, лишь бы не отнимали неба». Настоящему монаху как раз тяжело жить в центре туризма и посреди избыточно-показной роскоши. Так что изгнание монахов из Киевской Лавры для подлинных монахов не должно казаться трагедией. Другой вопрос - как молиться кротчайшему Иисусу в захваченном «отжатом» храме?
Украинское государство пока стоит в стороне от этих споров. Несмотря на горячие головы депутатов, призывающие вообще запретить Московскую патриархию на Украине, из офиса президента Зеленского звучит, что «не надо создавать еще один фронт».
- А каковы будут отношения УПЦ МП и ПЦУ с Константинополем или Вселенским Патриархатом? Если это важно?
- С канонической точки зрения, важно. Независимо от того, примут ли они 27 мая решение о независимости от Москвы, автокефалии (скорее всего, это будет все равно прошение к патриарху Кириллу даровать им автокефалию) и от того, и утвердит ли это Кирилл, все равно, остается вопрос. По церковным канонам, в одной стране может быть только одна автокефалия, только одна поместная православная церковь. А между Москвой и Константинополем уже лет 60 идет спор о том, кто имеет право давать автокефалию. Московская позиция: независимость может давать церковь-мать своей повзрослевшей дочке. Константинопольская позиция: только прабабушка может решать такие вопросы.
Скажем, когда в начале XIX века Российская Империя включила в свой состав Грузию, Российская церковь целиком поглотила древнюю Грузинскую патриархию. Причем, это фантастика, но Грузинского патриарха ввели в состав Священного Синода где-то на седьмом месте после митрополита Тобольского. А потом и патриаршество отменили.
В годы Гражданской войны Грузинская церковь объявила свою автокефалию. Москва заявила о разрыве с ней. Но потом, когда в оды Отечественной войны грузин Сталин решил, что пора разыгрывать церковную карту, то Москва признала грузинскую автокефалию. А греки – нет! Только в 1992 году, после распада СССР он сделали это. Аналогичная ситуация была с Чешской православной церковью, которой Москва по политическим соображениям дала автономию после войны, в 1948 году, а греки дали ее только в 1994 году. И самый громкий случай, когда в 1971 году МП дала автокефалию Американской православной церкви – а Константинополь так до сих пор ее и не признал.
На Украине Константинополь не считает епископов МП какими-то ряжеными актерами. Нет – вы настоящие епископы, но вы, с точки зрения Константинополя, епископы без места и без титула. С их точки зрения в Киеве уде есть Киевский митрополит – глава ПЦУ Епифаний (Думенко). А киевский митрополит в версии Московской патриархии с точки зрения Константинополя связан с Киевом лишь местом своей прописки. То есть это такой «епископ на пенсии». И если глава УПЦ МП митрополит Онуфрий (Березовский) объявит себя главой автокефальной УПЦ – с точки зрения Константинополя, он и его клир все равно останутся самозванцами. И, возможно, станут такими же и с точки зрения Москвы. Так что это еще не конец их скитаний.
Еще один экскурс и историю, совсем древнюю. В IV веке была разная точка зрения у Константинополя и Рима на то, кто должен считаться патриархом Антиохийским. В итоге было принято решение: поддерживаем императорскую (константинопольскую) версию – но, когда этот патриарх умрет, его преемником станет тот, кого считает патриархом Римский папа. Это пример интересной «гибкости». И в Киеве возможен такой же вариант. Правда, есть одно но: «константинопольский» Епифаний много моложе «московского» Онуфрия.
Константинополь также может повторить свой вариант 2018 года, когда на учредительный собор ПЦУ Вселенский патриарх Варфоломей послал приглашения всем епископам УПЦ МП. Откликнулись только двое – а если бы они явились все, могли бы избрать своего человека главой всей этой структуры. Вот эта ситуация вполне может повториться.
- Еще один вопрос: правда ли, что в нынешней атмосфере могут выдворить русских монахов с Афона?
- Нет, это чистейший фейк. Речь идет максимум об обычной для Афона полицейской операции: дело в том, что Афон привлекает множество фриков со всего православного мира. А в «монашеском государстве» нужно иметь прописку - разрешение от Совета игуменов Афона на проживание. Каждый монах на Афоне должен быть гражданином Греции и признавать власть Константинопольского патриарха. Те, кто этих двух условий не исполняет, а самовольно укрывается в горах и лесах на Афоне – а такого рода людей немало – время от времени пробуют оттуда выдворить.
Официальному русскому монастырю на Афоне ничего не угрожает. Там есть другая сложность. Большинство монахов там родом с Украины, и как они сегодня находят общий язык, я не знаю.
— А что происходит с Сербской и Македонской Церквами?
— Полное примирение. Патриарх Сербский служил в Скопье с местным архиепископом, и собор Сербской церкви утвердил все это. Территория Македонии довольно спорная. Она еще в древности захвачена славянам у греков — а те до сих пор считают ее своей. Болгары считали, что их соотечественники там живут, сербы — что их. Судя по всему, в частности, по именам, которые давали детям, они жили чересполосицей. А язык более-менее один.
Но из-за вопроса о том, чья Македония, были четыре войны. Две балканские, потом две мировые, где сербы и болгары воевали друг против друга. И вплоть до операции НАТО против Сербии, где болгары воевали за НАТО. Волей Сталина и Тито эта территория отошла к Югославии, но та была федеративной. И еще в 1967 году македонцы объявили о церковной независимости от Белграда, и несколько раз арестовывали сербского епископа, когда он приезжал туда.
Для греков — проблема в существовании государства с именем Македония (в Греции так же именуется территория вокруг Салоников и Афона), и понадобились многие годы, чтобы греки признали страну Македонию, заставив ее называться Северной. Тогда и Константинополь стал активно поддерживать идею местной автокефалии.
https://www.rosbalt.ru/moscow/2022/05/25/1959571.html
