Он не может иметь канонической силы по той простой причине, что в нем неверно указан адресат: «клирику Московской епархии протодиакону Андрею Вячеславовичу Кураеву» (http://moseparh.ru/ukaz-u-0269-ot-28-aprelya-2023.html).
На момент издания указа я таковым уже не являлся.
Еще два года назад я писал, что патриарший автомораторий отменится в случае войны:
«Выходы из этого положения есть. Например, через инициацию какого-то нового суда надо мной с новыми обвинениями, причем уголовными – чтобы Стамбулу было совсем не с руки вмешиваться. Известно, от чего на Руси нельзя зарекаться. Или, если начнется война, которая всё спишет» https://diak-kuraev.livejournal.com/3331076.html.
Когда же она началась (ну, вы знаете, — англосаксы напали на Россию), я предпринял определенные шаги. И ныне вполне официально являюсь клириком другой епархии.
Какой — не скажу. Есть другие поместные православные церкви, есть автономные заграничные структуры в составе РПЦ, наконец, есть просто самостоятельно (хотя и не вслух) мыслящие епископы РПЦ МП в России.
Причины молчания понятны: если это архиереи какого-то из вариантов РПЦ — гневная буря из патриархии им не будет в радость. А если это зарубежная структура, в том числе Вселенский Патриархат или Румынская Церковь — то есть риск объявления меня «иноагентом» и «шпионом» кирилловскими «смежниками».
Такое непубличное назначение у католиков называется In pectore («в груди», «в сердце», «в тайне»). Выражение появилось в 1536 году в качестве термина для того, чтобы обозначить кардинала, которого Папа назначил своим секретным решением. В их правилах § 3 Канона 351 читаем: «Лицо, возводимое в кардинальское достоинство, о назначении которого — сохраняя в тайне его имя — объявляет Римский Понтифик, временно не несёт никаких обязанностей Кардиналов и не пользуется никакими их правами. Однако после оглашения Римским Понтификом его имени на него возлагаются эти обязанности и ему предоставляются эти права, причём право старшинства принадлежит ему с того дня, когда было объявлено о его назначении без провозглашения имени».
Как заштатный и уволенный клирик, я не нуждался в «отпускной грамоте»: неоткуда было «отпускать» (и даже патриархийное «Положение о практике запрещения клириков в служении и почисления клириков за штат», принятой в 2014 году, говорит о факультативности отпускной грамоты для заштатных: «При переезде на территорию иной епархии клирик может попросить местного епархиального архиерея о принятии его в клир епархии в качестве клирика, состоящего на покое. В таком случае местный епархиальный архиерей может запросить отпускную грамоту и личное дело на клирика, а затем издать соответствующий указ» — http://www.patriarchia.ru/db/text/3664784.html ). "Может" — значит «не обязан».
Обстоятельства и материалы моего судебного дела полностью изложены в моей книге «Парадоксы церковного права». Так что я ничего не «утаил». Но нравственный авторитет патриарха Кирилла столь ничтожен среди епископата даже РПЦ, что архиереи, к которым я обратился, сочли приговор канонически ничтожным.
Мои больные ноги все равно не позволяют бегать по храму с кадилом. Поэтому мое диаконство в моем новом храме не является литургическим. Да и ехать до него далеко. Это все же не московский регион. На скутере не добраться.
Кроме того, я помню канон, согласно которому клирик, даже незаконно лишенный сана, но приступивший к служению ранее решения апелляционного суда, автоматом лишается права на апелляцию и на оправдание.
Церковные юристы будущего будут иметь перед глазами все документы и при желании будут спорить об этом «казусе».
Да, тут не все безупречно. Но п. Кирилл сам создал канонический хаос. Что он в Африке сотворил? Там он свой экзархат составил из клириков с отпускными грамотами? В Европе тех немногих священников, что ушли к нему из Вселенского Патриархата, он тоже принял с такими документами? Так что тут уместно вспомнить вот это
«Отцы рассказывали нам об авве Оренте. "Однажды в воскресенье вошел он в церковь, вывернув свою одежду и надев ее шерстью вверх. Когда он стал в хоре, ему стали говорить:
- Старче, зачем ты пришел в таком виде, — ты ведь бесчестишь нас пред чужими.
Орент ответил: — Вы извратили Синай, и никто вам ничего не говорит, а меня укоряете за то, что я выворотил одежду? Подите — исправьте то, что вы извратили, и я исправлю то, что я извратил» (Синайский патерик).
А пока я не сообщу никаких подробностей, кроме того, что это не ПЦУ и не какое бы то ни было «альтернативное православие».
Именно поэтому я спокойно отнесся к патриаршему указу от 28 апреля сего года. «А я в домике».
Это не значит, что мне хорошо. Мне сейчас очень плохо. Но это совсем приватное, семейное.
***
Надо же, же перемены в моей пенсионной жизни все еще являются информ-поводом:
https://ria.ru/20230512/kuraev-1871247403.html?ysclid=lhkega5yr2554901925
