на патриаршей службе в Анапе некто произнес проповедь.
Я узнал, что когда в середине 4 века римские войска передвигались по своей Империи, в т.ч. Египту, то все жители прятались от солдат. Мужчины — чтобы их не «поставили на воинскую повинность», женщины — от насилия. И лишь в одном египетском селе бесстрашные жители-христиане встретили их гостеприимно. И это так потрясло молодого воина, что тот стал... преподобным Пименом Великим.
Ну, Пимена он явно с кем-то (кем?) спутал. Переживал, понятно.
Но всеобщая воинская повинность в римской империи 4 века, равно как и тезис о грабежах и бесчиниях на собственно имперпских землях — это историческое открытие!
Или — прикрытый протест против мобилизации в современной России.
Похоже, это было понято именно так, и оттого вопреки обыкновению имя проповедника неупомянуто в сообщении патриаршей пресс-службы.(На следующий день, после этой моей публикации, тайну все же открыли: протоиерей Виталий Колмык, настоятель храма благоверного князя Александра Невского г. Темрюка).
***
кому интересна история -
«Конскрипция затрагивала главным образом землевладельцев, обязанных поставлять одного или нескольких рекрутов из числа своих колонов в зависимости от размера земельного владения. Впрочем, уже при Диоклетиане была предусмотрена возможность замены рекрутов деньгами. И хотя призыв был, по-видимому, ежегодным, на практике ежегодно правительство требовало не рекрутов, а денежный взнос. В целом, как отмечает А.В. Банников, солдаты, набранные путем конскрипции из числа колонов и детей крестьян, составляли, вероятно, не более 1/5 от общей численности армии. Важным источником ее пополнения являлись сыновья ветеранов. Со времени Константина они автоматически считались военнообязанными и вносились в списки частей, в которых служили их отцы, что вело к возникновению наследственного военного сословия... Трудности пополнения армии личным составом, вызванные нежеланием провинциалов идти на военную службу и откупавшихся от нее деньгами, заставили римское правительство с середины 60-х годов IV в. все больше делать ставку на чужеземных наемников. Адрианопольская катастрофа лишь ускорила развитие этого процесса. В результате уже в начале V в. армия Западной Римской империи перестала быть римской и превратилась в вооруженные формирования, состоявшие из варваро» (Банников А. В. Римская армия в IV столетии: (от Константина до Феодосия) СПб., 2011).
см. также https://www.youtube.com/watch?v=NllWtTe1oSA
А батюшка плохо (то есть своими ухудшающими добавками) пересказал плохой «источник»:
«Вот типичный случай для того времени из жития святого Пимена. В молодости он был язычник и служил в императорской армии. Много трудов и опасностей пришлось ему перенести. Особенно утомляла походная жизнь с ее бесконечными маршами по тяжелым дорогам, так как в то время вспомогательных обозов при армии не было, и вся амуниция, необходимая для сражений и осад, навьючивалась на солдат. Утомление увеличивалось еще от плохого питания и от беспокойных ночлегов в наскоро поставленных лагерях. В селениях останавливались неохотно, так как языческое население относилось к войскам почти враждебно, зная, что военные постои всегда связаны с реквизициями и насилиями.
Однажды после длинного, утомительного похода по раскаленным дорогам под палящими лучами южного солнца войска вступили в деревню, где принуждены были остановиться для отдыха, и необыкновенное явление поразило солдат.
Обычно во всех селениях, где предполагалась остановка, неизменно повторялось одно и то же: лишь только передние шеренги солдат показывались на окраине, как жизнь на улицах замирала, захлопывались окна, запирались на засов двери, и все старались куда-нибудь спрятаться, чтобы не пустить к себе солдат и не делиться с ними своими скудными запасами.
К таким встречам войска давно привыкли, этого все ожидали и даже перестали этим раздражаться. Но та деревня, в которую вступил теперь легион, была какая-то необыкновенная.
Когда отряд достиг центральной площади и остановился, он был окружен поселянами, наперебой предлагавшими свои услуги: мужчины и женщины тащили большие корзины с хлебом и плодами; молодые девушки с милой улыбкой протягивали глиняные кувшины, полные кристальной холодной воды; даже дети доверчиво подбегали к суровым воинам, покрытым пылью и потом, и угощали их сочными смоквами.
– Должно быть, здесь много родственников у наших легионеров! – заметил молодой солдат, наблюдая эту картину.
– Родственников? Нет... – возразил седоусый центурион, проведший в походах полжизни. – Это христиане! Их Бог велит любить людей и служить всем...
«Какой хороший Бог! – подумал юноша. – Наш Юпитер этого не велит!.. Хорошая вера! Надо разузнать ее получше... Только бы кончить поход...»
Юноша стал впоследствии великим светильником христианства. То был преподобный Пимен.
Так завоевывали христиане грубые сердца язычников. Обаянию любви трудно было противиться. Даже там, где вставали более трудные и сложные задачи, где надо было возродить человека и перевоспитать его порочное сердце, дурного сделать хорошим, злого – добрым, неверующего – истинным христианином, и там применялся и действовал успешно только способ служения».
Василий Кинешемский Беседы на Евангелие от Марка. Гл.8
https://azbyka.ru/otechnik/Vasilij_Kineshemskij/besedy-na-evangelie-ot-marka/8
