Прошли полтора года раздумий и колебаний.
В итоге я решил не уподобляться герою анекдота, который погиб после троекратного отказа сесть на спасательный вертолет.
Если Промыслитель дает возможность, желаемую многими и недоступную для многих — стоит ее принять.
Не буду излагать все за и против. Многие из доводов совершенно вне политики. Мой московский мир разрушен. До некоторой степени боль пришедшей одинокой старости может быть смягчена погружением в атмосферу счастливого пражского детства и пониманием того, что здесь мои родители провели самые счастливые годы своей жизни.
Там еще есть даже одноклассники по школе. На имя одного из них уже куплен скутер для меня (будете смеяться: китайский скутер, но чешской сборки!). Так что по крайней мере проблемы «машины с российскими номерами» не будет.
Что я умею? Писать, говорить, читать лекции. В России с этим все сложнее. Торжество хорового начала под руководством несмываемого регента. А в Европе, наверно, еще возможны мои публичные встречи и лекции. Так что это трудовая миграция. Надеюсь, что сезонная.
Но пока мысли не о том, как обжиться там, а о том, как ампутироваться здесь.
Настроение — в песне Михаила Анчарова:
